Леонид Алёхин - Сердце Чёрного Льда [С иллюстрациями]
Таиз Фалин поймал взгляд князя, быстро запахнул мундир.
— Подарок матери, — сказал он в смущении.
— Не будем отвлекаться, — вмешалась Гуинре. — Вещь, подобную той, что вы держите в руках, барон, хранит в своем Гнезде каждый благородный род Хребта.
Якош опустил взгляд на пластинку. Металл, из которого она была сделана, сразу напомнил ему изделия эронов — тонкие, легкие, необычайно прочные. Пластинка была прорезана насквозь угловатыми знаками, складывающимися в неведомые письмена.
— Это Ключ, барон, — сказала Неукротимая княгиня. — Ключ к Песне Небес.
Якош Белин обернулся к хрустальной друзе. Посмотрел на пластинку у себя в руках. Перевел взгляд на щель под углублением в срезанной верхушке друзы.
— Вы правы, милорд, — снова подал голос Таиз. — Перед вами скважина для Ключа. Действуйте.
Осторожно сжав пластинку двумя руками, барон Алмазной Оправы погрузил Ключ в отверстие на друзе. Пластинка вошла на всю длину и со щелчком остановилась.
Без единого звука хрустальные лепестки Розы поднялись и сошлись над головой барона, не оставив ни малейшей щели.
Наступила невозможная, совершенная тишина, какая бывает, должно быть, в сердце самого яростного из ураганов.
Потом была вспышка ярче тысячи солнц.
Потом пустота.
8В серой пустоте и безмолвии раздался голос. Он был тих, в нем слышалась усталость и даже покорность судьбе. Но вместе с тем в нем звенели нотки силы и власти. То был голос, который слушают, которым взывают. Он мог журчать горным ручьем, мог рычать снежным барсом.
Он мог рассказать историю, которая запомнится навсегда.
— Меня зовут Серо Фалин. Я был воином и поэтом. Ныне мой дух странствует вместе с ветрами, а мое окаменевшее тело стоит на вершине Гнезда Восхода. Я обращаюсь к тебе из глубины веков, потому что верю — ты тот, кто может понять меня. Ты сможешь закончить дело, начатое задолго до твоего рождения.
Из серой пустоты проступили очертания внутренностей Хрустальной Розы. Но барон не видел ни своих спутников, ни своего собственного тела. Незримый, бесплотный, он будто бы грезил наяву.
На площадке перед друзой стоял высокий худощавый человек, одетый в доспехи. Они походили на броню эронов и сделаны были из голубого небесного металла. На плечах незнакомца лежал черный атвар, местами обожженный давним огнем. Его грудь украшал золотой грифон, закогтивший гору.
Крылатый шлем Небесного Всадника человек держал в левой руке. Он был немолод, черные волосы и борода серебрились сединой. Горбатый нос и сверкающие голубые глаза напоминали Таиза Фалина.
Точнее, князь напоминал незнакомца, явленного видением Хрустальной Розы. Незнакомца, в котором Якош Белин был готов признать легендарного Серо, основателя рода Фалинов.
Правая рука незнакомца лежала на рукояти меча с огромным сапфиром в навершии. Меч по самую крестовину уходил в хрустальную друзу, в щель, предназначенную для Ключа.
Друза светилась глубоким синим светом, отражавшимся в стенах шара. Незнакомец смотрел прямо на лорда Белина, словно видел его через пропасть столетий.
Он говорил с ним, а на его орлином лице усталость боролась с надеждой.
КНЯЗЬ СЕРО ФАЛИН, ЛОРД ГНЕЗДА ВОСХОДА, ПОБЕДИТЕЛЬ ЭРВИДОРОВ 9— История, которую я хочу тебе поведать, начинается задолго до твоего и даже моего рождения, — сказал Серо Фалин.
Он снял руку с меча и повел ею перед собой. Стены шара просветлели, обрели прозрачность.
Удивительно, за ними не было гор Хребта и сверкающего Стража. Хрустальный шар висел высоко над водами океана.
Не просто висел — стремительно мчался на закат. Под ногами Серо Фалина проносились безжизненные клочки суши.
— Мы оставили Акмеон и направляемся на запад. В твое и мое время здесь лежат сотни островов-феймов, известных как Осколки. Но триста лет назад дела обстояли иначе.
Стены шара вспыхнули, стали матовыми на мгновение и вновь дали свободу взору.
Вместо свинцового океана и скалистых островов под Хрустальной Розой раскинулся неведомый материк.
— Местные жители звали эту землю Тарт, — сказал Серо Фалин.
Хрустальный шар стремительно снижался. Якош Белин мог разглядеть побережье, вдоль которого были выстроены удивительные здания из стекла и металла. Огромным колесом, приводимым в движение волнами, они напоминали мельницы, но вряд ли их назначением было молоть зерно. Крыши зданий топорщились шеренгами длинных кристаллов, налитых голубым светом. Между кристаллами змеились молнии.
Еще он видел гигантские волнорезы, уходящие далеко в океан. К ним были пришвартованы десятки кораблей, похожих на ткацкие веретена.
Шар опустился совсем низко к волнорезу, и Белин увидел, что металлические борта кораблей поросли мхом и ракушками, а на палубах нет ни единой живой души. Не один год простояли они здесь, покачиваясь на волнах.
— Себя они называли Тарту.
Шар метнулся вдоль берега, промчался над дорогой — чужой, непонятной, мощенной не камнем, но будто залитой янтарем — и оказался в городе.
Город, как и все здесь, ничуть не походил на города Акмеона. Редкие стеклянные здания возносились высоко над землей на тонких опорах. Между ними неторопливо плыли тонкие металлические диски, на которых по одному, двое, трое перемещались местные жители.
Тарту.
— Это был древний, мудрый народ. Преуспевший в познании мира и собственной природы. Проникший разумом во многие загадки мироздания. И очень, очень усталый.
Хрустальная Роза теперь плыла вплотную с одним из дисков. Лорд Белин мог разглядеть загадочных Тарту.
Ему доводилось слышать это имя из древних сказок и легенд. Тарту. Безликие.
Их движения были исполнены плавной медлительности. Они носили одежды мягких цветов. Преобладал белый. Их лица, если у них были лица, скрывались за огромными масками из драгоценных металлов, с глазами из хрусталя. Черты, изображенные на масках, были близки человеческим и в то же время отличались.
Слишком большие глаза. Слишком маленький нос. Необычный разрез рта. Выражение «лиц» на всех масках было одинаковым.
Отрешенность. Покой. Пустота в стеклянных зрачках.
— Как говорит пословица Тарту, «во многих знаниях многие печали». Тарту узнали так много, что сама жизнь потеряла для них значение. С помощью магии и науки они победили болезни и отодвинули старость, но радость бытия от них ускользнула. Для большинства жителей Тарта только новые знания представляли интерес. Остальные лишь обслуживали ветшающие машины и слушали голос океана.
Машины кормили и согревали их, машины рожали и выращивали детей. Однажды машинам суждено было остановиться, и никто не нашел бы в себе сил и желания запустить их вновь. Однажды когда-то могучий народ должен был исчезнуть с лица выносившей его земли.
Так бы и случилось, если бы не Мертвая Звезда.
10Стеклянный шар уносился в глубь континента. Небо над ним темнело, в нем вспыхивали зарницы.
— Мертвая Звезда приближалась к нашему миру из немыслимых далей. Немногие знали о ее приходе. Правитель древнего народа — Автократор Тарту — знал.
В приближающемся сооружении лорд Белин угадал дворец правителя — ступенчатую пирамиду, окруженную огромными парящими дисками и полями светящихся кристаллов.
Верхушку пирамиды венчал стеклянный купол, из которого в небеса смотрела немыслимых размеров наблюдательная труба.
— Автократор видел приближение Мертвой Звезды и рассчитал, что ее столкновение с землей вызовет невиданную катастрофу. Слишком велика она была и слишком быстро двигалась. Но расчеты не обеспокоили Автократора. Он не боялся смерти, а судьба остальных живых существ его не волновала.
Сквозь стенку купола Белин видел Автократора Тарту. Высокий, худой, в усыпанной драгоценными камнями маске и хрустальной короне. Он стоял, приникнув к окуляру трубы, и, не глядя, писал золотым стержнем на мраморной табличке.
Серо Фалин тоже смотрел на правителя Тарту. Взгляд поэта был тяжел.
— Холодный разум Автократора не ошибался, — сказал князь. — Но даже он не мог учесть всего.
В затянутых грозовыми тучами небесах родился багряный свет. Он был настолько ярок, что без труда достиг земли. Где-то за небесами Мертвая Звезда чертила огненную тропу разрушения.
Вот-вот смертоносный посланник чужого мира должен был достигнуть земли и положить начало хаосу.
Как вдруг…
За горизонтом разгорелся другой свет. Он был расплавленным серебром, без примеси рокового багрянца. Он затмил сияние пришельца, озарил землю надеждой.
— В сказаниях тангу говорится о Небесном Человеке, — сказал Серо. — Он плывет от рассвета до заката на своей лодке-куинне, в руках его острога из лунного света, парус его соткан из солнца. Небесный Человек хранит нашу землю.
